Доклад свящ. Алексия Мороз, прочитанный на Ильинских чтениях в октябре 2016.
На наш взгляд Иван Ильин является не только выдающимся русским философом, но и пророком своего времени. Дух Святой, явно присутствующий в работах этого гениального писателя, позволяет ему заглянуть в глубь грядущих веков и предупредить своих потомков о страшных опасностях будущего бытия. Понимая, что духовная составляющая является главным определяющим фактором развития или умирания русского народа, Иван Ильин оставляет нам своего рода завещание об отношении к православию и опасностях католической ереси.
Так в своей работе «О православии и католичестве» он пишет:
«Значение православия в Русской истории, культуре духовно определяющее. Для того чтобы это понять и убедиться в этом, не надо самому быть православным: достаточно знать русскую историю и иметь духовную зоркость. Достаточно признать, что тысячелетняя история России творится людьми христианской веры; что Россия слагалась, крепла и развертывала свою духовную культуру именно в христианстве, и что христианство она исповедовала, восприняла, созерцала и вводила в жизнь именно в акте православия. Именно это было постигнуто и выговорено гением Пушкина. Вот его подлинные слова: «Великий духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В этой священной стихии исчез и обновился мир». «Греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, дает нам особенный национальный характер». «Россия никогда ничего не имела общего с остальной Европой»…; «история ее требует другой мысли, другой формулы».
И вот, ныне, когда наши поколения переживают великий государственный, хозяйственный, моральный и духовно творческий провал в истории России и когда мы повсюду видим ее недругов (религиозных и политических), подготавливающих поход на ее самобытность и целость, мы должны твердо и точно выговорить: дорожим ли мы нашей русской самобытностью, каковы ее основы и каковы те покушения на нее, которые мы должны предвидеть?».
Насколько актуальны эти слова, произнесенные еще шестьдесят шесть лет назад для сегодняшнего положения России. В настоящее время мы наглядно видим, как пытаются растворить наше Отечество в пошлом океане потребительства, уже полностью поглотившем США и Европу. Какая страшная подмена исконно русских духовных и нравственных ценностей, происходит во всех областях жизни нашего общества. При этом самый страшный удар наносится в духовное сердце нашего Отечества – Православие. Идет попытка подмены святоотеческих ценностей православия на католические, гуманистические чуждые нашему христианству установки. Так на состоявшейся в феврале 2016 гаванской встречи патриарха Кирилла с римским папой, последний был назван «святейшим» и «любимейшим» братом, а еретическое католическое сообщество – церковью сестрой. Митрополитом Илларионом был наложен запрет на слово еретик по отношению к католикам, теперь по их выражению, они нам «братья и сестры».
Что же пишет Иван Ильин о католичестве и его отношению к России. Цитирую.
«Среди недругов России, неприемлющих ее культуру и осуждающих всю ее историю, совершенно особое место занимают римские католики. Они исходят из того, что в мире есть «благо» и «истина» только там, где «ведет» католическая церковь и где люди беспрекословно признают авторитет римского епископа. Все остальное идет (так они понимают) по неправому пути, пребывает во тьме или ереси, и должно быть рано или поздно обращено в их веру. Это составляет не только «директиву» католицизма, но и само собой разумеющуюся основу или предпосылку всех его доктрин, книг, оценок, организаций, решений и действий. Некатолическое в мире должно исчезнуть: или в результате пропаганды и обращения, или же погублением Божиим.
Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что «Господь выметает железною метлою православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь»… Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. Я понял разгром православных соборов, церквей и приходов в Польше, творившийся католиками в тридцатых годах текущего века… Я понял, наконец, в чем истинный смысл католических «молитв о спасении России»: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 году папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) «триста дней индульгенции»…
Дальше Ильин пишет о принципиальных различиях между православием и католичеством. Как он указывает: «Это есть отличие догматическое, церковно организационное, обрядовое, миссионерское, политическое, нравственное и актовое. Последнее отличие есть жизненно первоначальное: оно дает ключ к пониманию всех остальных.
Догматическое отличие известно каждому православному: во-первых, вопреки постановлениям Второго Вселенского Собора (Константинопольского, 381 г.) и Третьего Вселенского Собора (Ефесского, 431 г., Правило 7), католики ввели в 8-й член Символа Веры добавление об исхождения Духа Святого не только от Отца, но и от Сына («филиокве»); во-вторых, в XIX веке к этому присоединился новый католический догмат о том, что Дева Мария была зачата непорочною («де иммакулата концепционэ»); в-третьих, в 1870 году был установлен новый догмат о непогрешимости римского папы в делах церкви и вероучения («экс катэдра»); в четвертых, в 1950 году был установлен еще один догмат о посмертном телесном вознесении Девы Марии. Эти догматы не признаны Православною Церковью. Таковы важнейшие догматические отличия».
Необходимо добавить, что за последнее время, эти различия не только не исчезли, но и еще более усилились благодаря решениям второго ватиканского собора. И последствиям действий римского папы Франциска, назвавшего иудеев своими старшими братьями, действующих гомосексуалистов достойными церковного общения, а протестантов братской церковью.
«Церковно-организационное отличие, по словам Ильина, состоит в том, что католики признают римского первосвященника главою церкви и заместителем Христа на земле, тогда как Православие признает единого главу Церкви Иисуса Христа и считает единственно правильным, чтобы, чтобы Церковь строилась вселенскими и поместными соборами. Православие не признает также светскую власть за епископами и не чтит католические орденские организации (в особенности иезуитов). Это важнейшие отличия».
На сегодняшний день мы видим проникновение этих идей папизма в РПЦ в виде нового церковного устава 2013 года, где главным органом управления церковью является уже не поместный, а архиерейский собор, миряне лишены всякого участия в административном управлении своим приходом и все имущество приобретенное приходом в процессе жизнедеятельности уже принадлежит не ему, а аппарату патриархии. Роль мирянина в церкви стала сводится к слепому послушанию епископу и назначенных им священникам.
«Обрядовые отличия, — по Ильину, — суть следующее. Православие не признает богослужение на латинском языке; оно блюдет литургии, составленные Василием и Иоаном Златоустом и не признаёт западных образцов; оно соблюдает завещанное Спасителем причастие под видом хлеба и вина и отвергает введеное католиками для мирян «причащение» одними «освященными» облатками; оно признает иконы, но не допускает скульптурных изображений в храмах; оно возводит исповедь к незримо присутствующему Христу и отрицает исповедальню как орган земной власти в руках священника. Православие создало совсем иную культуру церковного пения, молитвословия и звона; у него иное облачение; у него иное знамение креста; иное устроение алтаря; оно знает коленопреклонение, но отвергает католическое «приседание»; оно не знает дребезжащего звонка во время совершительных молитв и многого другого. Таковы важнейшие обрядовые отличия».
В настоящее время мы наблюдаем попытку стирания этих обрядовых граней. Так, например, во время празднования юбилея митрополита Иллариона церковный престол был вынесен, по католическому обряду, из алтаря и поставлен в основной части храма, где и служил Кирилл и бывшие с ним епископы. Во многих новостроящихся храмах алтарное преградие с иконам убирают, чтение евангелия производят лицом к народу, с престола удаляют дарохранительницу и т.д. и т.п.
«Миссионерские отличия, — по Ильину, — суть следующее. Православие признает свободу исповедания и отвергает весь дух инквизиции — истребление еретиков, пытки, костры и принудительное крещение (Карл Великий). Оно блюдет при обращении чистоту религиозного созерцания и его свободу от всяческих посторонних мотивов, особенно от застращивания, политического расчета и материальной помощи («благотворительность»); оно не считает, что земная помощь брату во Христе доказывает «правоверие» благотворителя. Оно, по слову Григория Богослова, ищет «не победить, а приобрести братьев» по вере. Оно не ищет власти на земле любой ценою. Таковы важнейшие миссионерские отличия».
На сегодняшний день мы видим, как внешняя деятельность РПЦ приобретает все более прокатолический светский характер. Постоянные отчеты настоятелей в епархию о проделанной социальной и общественной работе, занимают десятки страниц. Бесконечные вереницы фотоотчетов, подтверждают каждый сделанный шаг. Дела милосердия уже не являются результатом зова сердца каждого христианина, у которого «левая рука не ведает, что творит правая», а обязательным видом церковного служения.
«Политические отличия, по словам великого философа, — суть таковы. Православная церковь никогда не притязала ни на светское господство, ни на борьбу за государственную власть в виде политической партии. Исконное русско-православное разрешение вопроса таково: церковь и государство имеют особые и различные задания, но помогают друг другу в борьбе за благо; государство правит, но не повелевает Церкви и не занимается принудительным миссионерством; Церковь организует свое дело свободно и самостоятельно, соблюдает светскую лояльность, но судит обо всем своим христианским мерилом и подает благие советы, может быть, и обличения властителям и благое научение мирянам (вспомним Филиппа Митрополита и Патриарха Тихона). Ее оружие не меч, не партийная политика и не орденская интрига, а совет, наставление, обличие и отлучение. Византийские и после петровские уклонения от этого порядка были явлениями нездоровыми. Католицизм, напротив, ищет всегда и во всем, и всеми путями власти (светской, клерикальной, имущественной и лично суггестивной)».
В настоящее время мы наблюдаем сращение РПЦ с властью и превращение ее в определенный идеологический рупор государства. Существует реальная связка администрации МП с ФСБ, а также экономическая подпитка со стороны государства. Одновременно государственный карательный аппарат используется чиновниками РПЦ для преследования инакомыслящих, священников и мирян не согласных с существующим положением дел.
«Нравственное отличие, — как пишет Ильин, — таково. Православие взывает к свободному человеческому сердцу. Католицизм взывает к слепо-покорной воле. Православие ищет пробудить в человеке живую, творческую любовь и христианскую совесть. Католицизм требует от человека повиновения и соблюдения предписаний (законничество). Православие спрашивает о самом лучшем и зовет к евангельскому совершенству. Католицизм спрашивает о «предписанном», «запрещенном», «позволенном», «простительном» и «непростительном». Православие идет в глубине души, ищет искренней веры и искренней доброты. Католицизм дисциплинирует внешнего человека, ищет наружнего благочестия и удовлетворяется формальной видимостью доброделанья».
К сожалению, именно эти прокатолические тенденции и превалируют в современной стратегии администрации московского патриархата.
«Православие и Католичество, как указывает Иван Ильин, одинаково возводят свою веру ко Христу, сыну Божию и к евангельскому благовествованию, и тем не менее их религиозные акты не только различны, но и несовместимы по своей противоположенности. Именно этим определяются все те отличия, которые я указал в предшествующей статье. Первичное и основное пробуждение веры для православного есть движение сердца, созерцающей любви, которая видит Сына Божия во всей Его благости, во всем Его совершенстве и духовной силе, преклоняется и приемлет Его, как сущую правду Божию, как свое главное жизненное сокровище. При свете этого совершенства православный признает свою греховность, укрепляет и очищает им свою совесть и вступает на путь покаяния и очищения.
Напротив, у католика «вера» пробуждается от волевого решения: довериться такому-то (католически церковному) авторитету, подчиниться и покориться ему и заставить себя принять все, что этот авторитет решит и предпишет, включая и вопрос добра и зла, греха и его допустимости.
Посему у православного душа оживает от свободного умиления, от доброты, от сердечной радости, и тогда зацветает верою и со ответственными ей добровольными делами. Здесь благовестие Христа вызывает искреннюю любовь к Богу, а свободная любовь пробуждает в душе христианскую волю и совесть. Напротив, католик постоянными усилиями воли понуждает себя к той вере, которую ему предписывает его авторитет.
Однако, в действительности воле подчинены всецело только внешние телодвижения; в гораздо меньшей степени ей подчинена сознательная мысль; еще меньше жизнь воображения и повседневных чувствований (эмоций и аффектов). Ни любовь, ни вера, ни совесть воле не подчинены и могут совсем неотозваться на ее «понуждения». Можно принудить себя к стоянию и поклонам, но невозможно вынудить у себя благоговение, молитву, любовь и благодарение. Только внешнее «благочестие» повинуется воле, а оно и есть не более, чем внешняя видимость, или же, просто притворство. Можно принудить себя к имущественному «пожертвованию»; но дар любви, сострадания, милосердия не вынудим ни волею, ни авторитетом. За любовью, как земною, так и духовною, мысль и воображение следует сами собой, естественно и охотно; но воля может биться над ними всю жизнь и не подчинить их своему давлению. Из раскрытого и любящего сердца совесть, как голос Божий, за говорит самостоятельно и властно. Но дисциплина воли не ведет к совести; а покорность внешнему авторитету заглушает личную со весть окончательно.
Так развертывается эта противоположность и непримиримость двух исповедений; и нам, русским людям, необходимо продумать ее до конца».
Продолжая мысль великого русского философа, хочется подчеркнуть, что «необходимо уже не только продумать», но и самым решительным образом защитить нашу православную веру от поглощения ее католичеством. А вернее даже сказать от оккультной религии Нью Эдж в которую все в большей и большей степени превращается современная латинская ересь. Потерять свое святоотеческое православие, это все равно, что потерять свою душу. И как тело без души, мгновенно умирает, так и русский народ, если лишится своего духовного стержня – православия, будет обречен на вымирание и исчезновение с лица земного.
Церковь и общество во времена апостасии 